Исцеление Сандры Уайли.

… И сыщется ли такой человек, который сумеет кому-либо доказать, будто всё об инфанте Флорипе и Ги Бургундском и все, что во времена Карла Великого совершил на Мантибльском мосту Фьерабрас, – будто всё это неправда, тогда как я душу свою прозаложу, что это такая же правда, как то, что сейчас день? А коли это ложь, значит, не было ни Гектора, ни Ахилла, ни Троянской войны, ни Двенадцати Пэров Франции, ни короля Артура Английского, который был превращен в ворона и не расколдован поныне, между тем, как в родном королевстве его ожидают с минуты на минуту. Пожалуй, осмелятся также утверждать, что выдумки – история Гварина Жалкого и поиски священного Грааля, что недостоверна любовь Тристана и королевы Изольды, равно как Джиневры и Ланселота, а между тем ещё живы люди, смутно помнящие придворную даму Кинтаньону, которая была лучшим виночерпием во всей Великобритании. Да, это сущая правда , я сам помню, что моя бабушка со стороны отца при встрече с какой-нибудь дуэньей в длинном вдовьем покрывале говорила мне: «Погляди-ка, внучек, как она похожа на придворную даму Кинтаньону». Из сего я заключаю, что она, наверное, знала её лично или во всяком случае видела её портрет…

Снаружи, по подоконнику, уже принимался уныло и нудно барабанить дождик – мелкий и отвратительный, как душа скряги.

Уютно устроившись в своем излюбленном кресле – у жарко пылающего камина, Виола Уорнер молча и сосредоточенно вязала спицами толстые шерстяные носки – одолеваемому простудами Хармсу. Сам же Хармс, расположившийся в центре «аэродрома», читал Виоле вслух «Дон Кихота» – одну из излюбленнейших своих книг. Сервантес вообще действовал на Хармса как-то успокаивающе, а «Дон Кихот» так в особенности.

Взлетные и посадочные огни «аэродрома» были погашены. Виола сидела в меховых домашних тапочках, а Хармс – как обычно, без штанов, но в меховой же телогрейке – в такую погоду пси-сыщики старались без крайней необходимости не покидать свое уютное пристанище.

Окно было немного приоткрыто – туда медленно выползал шлейф дыма от сигары Хармса, забытой и одиноко лежащей на уголке подложенной под его спину подушки. И к бархатистой поверхности которой уже подбирался – торопливо и мстительно – крохотный тлеющий огонек…
— … « А кто станет отрицать достоверность истории Пьера и прекрасной Магелоны, когда в королевском арсенале доныне хранится колок, при помощи коего отважный Пьер правил деревянным конем, носившим его по воздуху, – колок чуть побольше дышла? А рядом с колком находится седло Бабьеки, а в Ронсенвале хранится Роландов рог величиною с громадную балку…»…
Послышался негромкий стук.

Виола, неторопливо отложив вязанье, поднялась и направилась к двери.

— Человек, который лупит ладонью в дверь, когда прямо перед его носом кнопка звонка, или беспросветный дурак, или наглец – что-то из двух. Правда, тут есть и варианты – возможно, человек этот попросту рассеянный – что опять же разновидность глупости, или же у него плохое зрение – но эти категории скорее исключение из правила, нежели само правило и погоды отнюдь не делают…

Едва Хармс успел выпалить всё это, как дверь открылась.

На пороге нерешительно переминалась пожилая, с довольно располагающей к себе внешностью, женщина – в темно-сером платье и соответствующей ему по цвету шляпке. Башмаки её были глубокого пурпурного цвета, на толстой подошве. Шнурок одного из них был развязан и послушно тянулся за хозяйкой, изгибаясь, как мышиный хвост.

Виола окинула посетительницу любопытным взглядом – пытаясь определить, под какой именно пункт, по классификации Хармса, она подходит…

— Входите же! – раздраженно рявкнул с «аэродрома» Хармс… открытое сзади него окно и открытая же впереди дверь образовывали, объединяясь совместными усилиями, сокрушительный сквозняк – губительный для крайне уязвимого носа Хармса – болезненно и чутко реагирующего на подобного рода раздражения и тотчас отзывающегося на них мощными и продолжительными насморками.

Женщина, словно хлыстом подстегнутая окриком Хармса, почти впрыгнула в комнату и захлопнула за своей спиной дверь – тяжело дыша и обводя комнату добрыми карими, чуть навыкате, глазами. Особого разума в них пристальный взгляд Виолы не обнаружил… однако и под первую, означенную Хармсом, категорию её можно было отнести лишь с пусть небольшой, но всё же натяжкой. Глаза её выражали, скорее, некую смесь добродушия и простодушия – а не глупость. Для Хармса, впрочем, это означало одно и то же…

Увидев восседающего на столе сыщика, женщина приободрилась.

— Доброе утро, сэр. Мне вас рекомендовали как человека, в высшей степени рассудительного, – начала было она… но Хармс быстро перебил её.

— Это не так, мэм. Я никогда этого не утверждал, и вот почему – человек, кричащий всем и всюду, что он умен, уже поэтому, на мой взгляд, не может быть таковым. Я всего лишь стараюсь придерживаться этого состояния – не более… Прошу вас, продолжайте, мэм.

Посетительница наморщила лоб – пытаясь, очевидно, переварить сказанное Хармсом. Оставив, наконец, эти попытки, она опустилась в предложенное Виолой кресло. Взгляд её внезапно наткнулся на вязание. Она оживилась.

— О, вы тоже вяжете французской косичкой, мисс Уорнер? Вы знаете…

Хармс кашлянул на своем «аэродроме» – громко и фальшиво.

Женщина спохватилась.

— Да, да… Так вот…

— Не будете ли вы столь добры представиться, мэм? – предупредительно подсказала Виола, невольно улыбаясь…несмотря ни на что, посетительница внушала ей всё большую симпатию. Быть может, именно этой вот своей добродушной беспомощностью…

— Что? Ах, да – конечно!.. Меня зовут Драммер… Луиза Драммер. Я получаю довольно приличную пенсию, к тому же от покойного мужа мне остались кое-какие сбережения – и, если бы не расшатанное здоровье, можно было бы вести вполне сносный образ жизни… Впрочем, я опять, кажется, отвлекаюсь. Но именно с моего расшатанного здоровья всё и началось. У меня издавна нелады с печенью, мистер Хармс, и к каким врачам я только не обращалась, вы и представить себе не можете! Кажется, я половину жизни провела в больничных очередях, а проку от этого… И вот однажды я шла по улице, возвращаясь из очередного больничного коридора, как вдруг меня остановила какая-то девушка.

— Миссис Драммер! – окликнули меня сзади… погруженная в свои мысли, я не сразу и услышала, что меня зовут.

— Миссис Драммер же! – повторился оклик… я обернулась, отыскивая глазами – кому это я понадобилась. Зрение у меня, признаться, тоже неважное, мистер Хармс, однако же никого из знакомых я вокруг не видела. Поблизости не было вообще никого – кроме какой-то миловидной девушки, которая, по-видимому, меня и окликала. Увидев, что я остановилась, девушка уверенно направилась ко мне. Когда она подошла поближе, я получила возможность рассмотреть её получше – вдалеке контуры предметов я не вижу отчетливо, из-за моего неважного зрения, как я уже сказала.

Девушка и впрямь была очень миловидной. Одета она была довольно просто, но с большим вкусом – уж я-то понимаю в этом толк. Я всю жизнь проработала ведущим модельером одной из крупных фирм и знаю, как это трудно – совместить простоту и изысканность, да ещё при этом сделать это со вкусом… Простите. Так вот – она подошла поближе. Взгляд её – вот что поразило меня. Странный, пугающий диссонанс – юного девичьего лица и этого взгляда. Жутковатого, неправдоподобного взгляда древней старухи… этот контраст до того потряс меня, что в первую минуту я даже не смогла собрать свои разлетевшиеся в смятении мысли. Да что я говорю – старухи! Этому взгляду могли быть столетия и столетия, и я не удивилась бы, если бы он видел ещё распятие Христа. Девушка была мне незнакома, я никогда до этого её не видела.

— Что вам нужно? – спросила я… это получилось у меня, должно быть, испуганно – потому что девушка сразу же улыбнулась. Как ни странно, её улыбка сразу же успокоила меня. Как был бездонен и пугающ её взгляд, так располагала к себе её же улыбка – печальная, добрая, какая-то беззащитная…у меня даже дух перехватило – от этих чередующихся контрастов её внешности.

— Что вам нужно? – повторила я… но уже гораздо спокойнее. Испуг прошёл, осталось только недоумение и легкое любопытство.

— Я хочу вам помочь, миссис Драммер, – пояснила негромко она. – У вас ведь нелады со здоровьем, не так ли?..

Вопрос и не удивил меня – в нем не было ничего необычного, такие вопросы я слышала от окружающих ежедневно… правда, звучали они не с таким участием и сочувствием.

— И что же? – спросила я.

— Я ясновидящая и могла бы вам помочь, – вновь сказала она.

— И что же у меня болит? – недоверчиво уточнила я.

— Печень, – спокойно ответила она. – У вас больная печень, миссис Драммер – и не позднее, чем этим утром, когда вы были дома совсем одна, случился очередной приступ. Поначалу вы не хотели принимать лекарство, но затем, поколебавшись, всё же приняли – запив его подогретым апельсиновым соком, вашим любимым напитком.

— Подогретым? – машинально переспросила я, растерявшись.

— Да, – кивнула она. – Вы ведь терпеть не можете холодные напитки – вы и сами это знаете…

Я хотела было пройти мимо – до сих пор я избегала всех этих предсказателей, колдуний, целителей. Я простая богобоязненная женщина, мистер Хармс – а вы ведь знаете, что Господь наш, Иисус, предостерегал нас от личностей подобного рода…

— Да, – подтвердил Хармс. – В Евангелии от Матфея, в частности – глава 7, стих 15:
Берегитесь лжепророков,

которые

а внутри суть волки хищные…

К вызывающим мертвых,

и к волшебникам не ходите,

и не доводите себя до осквернения

от них.
И уже после – загляните-ка в Откровения Иоанна:
Боязливых же

и неверных,

и скверных и убийц,

и любодеев и чародеев,

и идолослужителей и всех

лжецов –

— Но ведь она не солгала мне, мистер Хармс – всё именно так и есть!..

— Это-то и любопытно – кому и зачем понадобилось выяснять вашу частную жизнь… Вы когда-нибудь видели эту девушку прежде, миссис Драммер?

— Нет, никогда.

— Быть может, о вас ей рассказала какая-то ваша знакомая?

— Сомнительно. Да и зачем бы это?.. Я не представляю собой ничего такого, из-за чего стоило бы наводить обо мне справки.

— Быть может, это вы так думаете?.. В таком случае, расскажите-ка немного о себе и нам…

Миссис Драммер наморщила лоб… и начала свой бесхитростный рассказ.

Хармс добросовестно бился с нею добрых полтора часа… пока, наконец, не был вынужден присоединиться к её мнению.

— Вот видите. Ничего у меня такого особого нет – кроме расшатанного здоровья.

— Которое, однако, кого-то все же заинтересовало…

— Да.

— Пораженная этим, я безропотно подошла с нею к ближайшему фонтану, где она зачерпнула воды и произнесла над ней какое-то заклинание. И дала выпить мне.

— И сделала это, надо полагать, не совсем бескорыстно…

— Н-ну… разумеется, – женщина замялась. – Я, безусловно, дала ей какую-то сумму…

— И как велика она была?

— Долларов пятьдесят.

— И вам сразу стало лучше?..

— Ну… в какой-то мере. Но ведь с первого раза ничего и не почувствуешь, верно? Девушка-ясновидящая сказала то же самое. Надо пройти сеансов десять-пятнадцать – только тогда можно почувствовать какое-то облегчение.

Хармс быстро подсчитал.

— Десять-пятнадцать сеансов… по пятьдесят долларов каждый. Курс обойдется вам минимум в полтысячи долларов, уважаемая миссис Драммер.

— Что ж делать? Здоровье дороже…

— А если так думает хотя бы ещё сотня подобных вам, то у вашей девушки за какой-то месяц набежит около пятидесяти тысяч долларов – что составит, соответственно, шестьсот тысяч в год… довольно приличная сумма – если учесть, что данный бизнес совершенно не требует каких-то особых капиталовложений, более того – инвестируется бесплатной муниципальной водой из фонтанов и сточных канав.

— Но я не пила из сточных канав, мистер Хармс!

— Это ничего. У вас, думаю, всё ещё впереди – если избранный вами курс лечения будет продолжаться столь же целеустремленно… И, коль уж мы обратились к Евангелиям, давайте-ка вспомним, что дальше говорил Иисус о деятелях подобного рода. Виола, откройте-ка Евангелие от Матфея – всё ту же главу 7, стих 15. Прочтите её вновь.

которые

в овечьей одежде,

а внутри суть волки хищные…
— К тем же лжепророкам, думаю, с полным основанием можно отнести и ту даму, что попалась вам на пути, миссис Драммер. Ибо понятие это надо понимать как «пророчествующий ложь» – в любых её проявлениях. И дальше, Виола – со стиха 16…
По плодам их узнаете их.

Собирают ли с терновника виноград

или с репейника смоквы?

Так всякое дерево доброе

а худое дерево

приносит и плоды худые.

Не может дерево доброе

приносить плоды худые,

ни дерево худое

приносить плоды добрые.

Всякое дерево, не приносящее

плода доброго,

срубают

Итак по плодам их

Миссис Драммер угрюмо молчала – опустив голову и глядя в пол.

Виола вздохнула.

Хармс задумчиво поскреб пятку.

— Ну, хорошо – а что же, в таком случае, побудило вас обратиться к нам? И почему именно к нам? Подайте-ка мне мои штаны, Виола…

Женщина медленно подняла глаза.

— Потому, что вы – единственное агентство, занимающееся такого рода расследованиями – как мне объяснили. По крайней мере, других подобных в телефонном справочнике я не нашла. И, согласитесь, смешно было бы обращаться со своими сомнениями и неясными подозрениями в полицию или обычные сыскные агентства. Смешно и глупо. Вправду – что я могу им сказать? Ограбили ли меня? Не знаю… Выманили ли у меня деньги? Тоже не знаю. Обманули? Опять же, не знаю…

— Да, тут вы правы, – признал Хармс. – Мы, пожалуй, и вправду единственное сыскное агентство, специализирующееся на расследовании подобных дел… во всяком случае, в радиусе ближайших ста-ста пятидесяти миль.

— Что же мне делать, мистер Хармс? – жалобно спросила женщина.

— Вы просите у меня совет?..

— Бог мой, да.

— Я очень неохотно даю советы. Обычно их просят только затем, чтобы было на кого потом свалить вину – за собственную глупость. Но тут как раз другой случай. Что ж, миссис Драммер, я могу вам дать этот совет – и это, в отличие от вашей ясновидящей, обойдется вам совершенно бесплатно. А вот последуете ли вы ему или нет – это уж решать вам. Итак?..

— Давайте ваш совет, мистер Хармс.

Хармс кивнул.

— Виола, достаньте-ка из шкафа наш каталог телефонов. Буква «Г»…следующая – «р». Я порекомендую вам превосходного врача, который действительно сможет помочь вам. Правда, он не берется угадывать прошлое и, тем более, будущее – но в настоящем он творит воистину чудеса. Виола, подайте-ка каталог…пишите. Оскар Грюнберг, профессор. Попутно с телефоном запишите также и адрес его клиники и, на всякий случай, домашний телефон. Скажите ему, миссис Драммер, что это моя к нему настоятельная просьба. Думаю, он всё же примет это во внимание – даже несмотря на свою невероятную занятость…

Миссис Драммер, рассыпаясь в благодарностях, ушла – крепко сжимая в кулаке бумажку с аккуратно написанными Виолой номерами телефонов и адресами.

Хармс почесал в затылке.

— Прочтите-ка ещё раз этот стих – о лжепророках, Виола.

Виола отложила вязание, вновь потянулась к Библии…
Берегитесь лжепророков,

которые

а внутри суть волки хищные…

К концу дня, к немалому изумлению Виолы, появилось ещё три посетителя подобного рода – дружно излагающие все те же симптомы – исходящие из всё того же загадочного источника.

— Stultorum infinitus est numerus, – подытожил Хармс. – Чем хороша Библия, так это тем, что она дает ответ практически на любые вопросы – даже тогда, когда её никто об этом и не просит… А впрочем, чему тут удивляться? –
У глупости шатер просторный –

Весь мир тут суетный и вздорный,

Мошны и силы раб покорный…
Право же, дорогая Виола, если бы мы с вами не процветали в качестве сыщиков, нам срочно надо было бы открывать Контору хироманта или нечто в этом роде – где вы были бы ведьмой-прорицательницей, а я, учитывая мою внешность, домовым этой конторы. А ещё лучше, древнешотландским гномом – после соответствующей гримировки – обещающим всем желающим открыть свои богатства…интересно, существовал ли когда-нибудь среди этих гномов подобный дурак? Мы бы купили мне альпеншток и фонарик…на колпаке можно было бы даже сэкономить – смастерив его из вашего, Виола, старого чулка – учитывая вашу бережливость, это предложение охотно встретило бы вашу поддержку… И я плел бы доверчивым посетителям всю чушь, которая взбрела бы мне в голову, а вам только то и оставалось, что огребать денежки да складывать их в мешок…

— Вы забываете, что речь идет вовсе не о чуши, – возразила Виола. – Ведь эта девушка угадала всё в точности и, следовательно, – а ведь это очевидно! – она действительно может видеть невидимое.

— Вот это-то и есть чушь, – заявил Хармс. – Ибо бессмыслица кроется уже в самом звучании вашего аргумента – petito principii – невозможно видеть невидимое. А если его всё же можно видеть – значит, оно уже не невидимое…
* * *
День следующий принес ещё двоих…

— Ого-го! – сказал заинтригованный донельзя Хармс. – Не иначе, как достойнейший мессир Себастиан Брант и вправду ошвартовал свой «Корабль дураков» где-то поблизости – faute de mieux… И пассажиры ринулись осматривать окрестности – попутно заглядывая и к нам. Подайте-ка мне этот бессмертный судовой журнал – шкаф номер 9, полка, кажется, четыре. Что там говорится о подобной разновидности мореплавателей?.. «Глава об астрологии»…

Наворотили – вянут уши.

Но верят в чушь глупцы, кликуши!
Толкуют тот или иной

Крик птицы в тишине ночной,

И сны берутся толковать,

И прорицать, и колдовать,

Тщась от луны добиться ясной

Того, что просят днем напрасно…

— Virgin Santissima! Уж не появился ли и впрямь на нашей грешной земле некто, читающий в людских душах, как в Большой Британской энциклопедии?.. Надо обязательно встретиться с ним, Виола – как со своего рода собратом по ремеслу. И – чем черт не шутит! – быть может, мы с ним устроим даже обмен опытом – отставляя конкуренцию. А если он, не приведи Господи, окажется несговорчивым – то как бы нам, чего доброго, не пришлось распускать наше частное сыскное пси-агентство и впрямь переквалифицироваться в парикмахеров – благо, наш старый добрый дробовик, думаю, всё же не очень пострадал – после того самого вашего знаменитого выстрела по мистеру Роберту Гастину…

И на следующее же утро Хармс внезапно куда-то пропал…
* * *
Появился он лишь через неделю.

— Я, кажется, нашёл ее, нашу ясновидящую, – ещё с порога объявил он Виоле – всю эту неделю не находившей себе места.

— Вы могли бы хоть записку оставить, – укоризненно заметила девушка. – Или хотя бы позвонить. Я уж не знала, что и думать…

— Вы же знаете – у меня отвратительный почерк, – раздраженно оправдывался Хармс. – А звонить было некогда… Так вы будете слушать, или нет?

— Я вся внимание, сэр, – кротко сказала Виола.

— Так вот… я нашёл, повторяю, эту особу.

— А что… она и в самом деле ясновидящая? – опасливо поинтересовалась Виола.

— Такая же, как я египетский фараон.

— Вы не египетский фараон, Хармс, – засмеялась Виола… облегченно – и оттого, что предмет охоты Хармса оказался без магической начинки, и оттого, что нашёлся сам Хармс – живой и невредимый, да ещё и одержимый, по-видимому, какой-то очередной своей бредовой идеей, подспудно зреющей в нем – судя по лихорадочно подергивающемуся носу и воинственно поблескивающим глазкам.

— Эту даму зовут Сандра Уайли и, если понимать под вашим, Виола, «невидимым» людскую глупость, то она действительно видит её насквозь. Принцип её работы прост до отвращения – до того прост, что мы с вами, Виола, могли бы действовать на этом поприще куда эффективнее – не будь этот принцип столь же до омерзения отвратителен. Представьте себе больничный коридор, в котором у кабинета сидит дюжина человек. Представили?..

— Да.

— Надеюсь, дальше объяснять не надо?..

— И вот эта Сандра Уайли ходит по больницам, поликлиникам, частным практикам и тому подобным заведениям – выбирая очереди подлиннее…обычно, чем известнее врач, тем больше народу к нему идет – это легко рассчитать, чтобы не бить ноги понапрасну. К этой идее я пришёл, побегав два дня по городу – как собака с высунутым языком. Сандра Уайли, надо думать, пришла к ней немного раньше…

— И что же дальше? – заторопила Виола.

— Наша «ясновидящая» занимает очередь, скромно усаживается в уголке и навостряет ушки. И слушает. И узнает все, что ей нужно. А потом встречает этих людей, уже зная о них всю их подноготную, и вытряхивает из них денежки.

— А как она их находит?

— Проще простого. У многих в подобных местах язык до того развязывается, что они выбалтывают о себе решительно всё – вплоть до домашнего адреса. Как будто мы все живем на разных планетах и вероятность новой встречи друг с другом практически равна нулю. И это зло первое – самовлюбленная болтливость. И грешившие ею при жизни, после смерти попадают в знаменитый Нижний Ад Данте, где занимают промежуточное место – как раз между детоубийцами и чревоугодниками… помните его «Божественную комедию» ?..

Во тьме беззвездной были так велики,

Что поначалу я в слезах поник.
Обрывки всех наречий, ропот дикий,

Слова, в которых боль, и гнев, и страх,

Плесканье рук, и жалобы, и всклики
Сливались в гул, без времени, в веках,

Кружащийся во мгле неозаренной,

Как бурным вихрем возмущенный прах…
И вот эта Сандра идет на промысел – ловить простаков, околачиваясь у мест их обитания. И рано или поздно её жертвы попадают к ней в лапки. Впрочем, в последнее время она до того обнаглела, что идет прямиком к ним домой. Где они, разевая рты, начинают выкатывать ей денежки – за свою же собственную водопроводную воду. И это зло второе – верить всему, что говорят. «Vos quod quisque loquetur, credite» – «Верьте всему, что говорят», – призывал когда-то в своих «Любовных утехах» Овидий, но тут, по-моему, как раз не тот случай…Да ещё и делать так , как тебе говорят – начиная жить чужим умом и отодвигая в сторону свой собственный. Правда, многим и отодвигать-то нечего…

— Неужели её не запоминают?

— Человек, самозабвенно болтающий о себе, увлечен только собой – и не видит перед собой решительно ничего. Такие люди не узнали бы, встретив, в своем недавнем собеседнике даже человека с такой своеобразной внешностью, как моя – что же говорить о Сандре Уайли, у которой внешность самая заурядная, уверяю вас. И это третий порок – невнимательность. Ибо с ним очень легко однажды ухнуть в пропасть – заглядевшись в небо. Как случилось с одним католическим священником – к слову, воплощенной праведностью – он ходил не иначе, как задрав голову вверх и бормоча молитвы – в надежде, что однажды облака расступятся и он увидит райские кущи – и среди них, быть может, уготованное ему местечко. И не заметил, как коварный Сатана сдвинул у него под ногами крышку люка – и бедняга по канализационным трубам загремел прямо в адский котел – совсем не туда, куда он стремился. Отсюда вывод – живи всё же реальностью, даже лелея какую-нибудь мечту…

— Разве Бог не захотел восстановить справедливость – переместив этого беднягу к себе на небо? – простодушно удивилась Виола… приняв рассказ за чистую монету.

— Господь справедлив! – возмутился Хармс. – И Он, конечно же, из своего неизреченного милосердия, вытащил беднягу к райским кущам – не прошло и сотни лет – однако…

— Однако?..

— Однако вскоре вынужден был отправить обратно –из всё того же неизреченного милосердия, – вздохнул Хармс.

— Почему? – опешила Виола.

— Потому что от падре так смердело после путешествия по канализационным трубам (да по пути он, наверное, и свою лепту внес), что Рай начал приобретать аромат выгребной ямы и населяющий его народ возопил жалобными голосами. Вот Господь и отправил священника назад – оставив в прежнем положении, in statu quo ante… Не разорваться же Господу – в своем неизреченном милосердии, в конце-то концов! Tertium non datur…

Виола весело рассмеялась.

Хармс, однако, сохранял невозмутимость.

— Помните, Виола, я вам говорил, что метод этой Сандры Уайли прост до безобразия и мы с вами вполне могли бы составить ей конкуренцию – не будь в нас, я всё же надеюсь, этой крохи порядочности?..

— Да, я помню, – кивнула девушка.

— Так вот, Виола – я решил всё же воспользоваться этим видом мошенничества – утешает лишь то, что это будет в первый и последний раз и в благих целях. И моя, высказанная вскользь идея – насчет альпенштока и колпака из ваших чулков – получает неожиданное воплощение.

— Что вы собираетесь сделать? – подозрительно спросила Виола.

— Прихлопнуть почтеннейшую Сандру Уайли её же собственной мухобойкой, – загадочно ответил Хармс.

— А не лучше ли попросту передать это дело полиции? – рассудительно предложила Виола.

— Нет, Виола. Если бы эта Сандра Уайли выманивала денежки у простаков, не прибегая к использованию потустороннего колорита – то есть, если бы дело касалось вещей, лежащих в привычном измерении, я бы так и сделал. Но полиция не занимается выяснением подобных вопросов – ей и тут дел предостаточно. И в худшем случае Сандра Уайли отделается лишь легким испугом – что отнюдь меня не устраивает – ибо, едва этот испуг пройдет, она вновь примется за старое. Нет, надо сделать так, чтобы она навсегда бросила это свое занятие – вот что надо сделать!

— И как же вы намерены этого достичь?..

— Да при помощи же альпенштока и колпака из вашего чулка, я ведь вам уже говорил! А теперь – не мешайте мне, Виола, я должен всё хорошенько обдумать…

И, втянув шасси, Хармс на четвереньках пополз на середину своего «аэродрома».

Миг спустя оттуда донеслось негромкое покашливание и в окно потянулся густой шлейф зловонного дыма – как от догорающего на земле самолета, сбитого в ночной атаке…

— Почему?

— Вы ещё спрашиваете? Повторите-ка ещё раз, сначала – ваш план действий… быть может, я что-то не так поняла – я всё же лелею эту слабую надежду.

— Пожалуйста. Хоть ещё пять раз – лишь бы вы согласились помогать мне в нем, – пожал плечами Хармс. – Итак – начать с того, что мы уже знаем обычный маршрут этой Сандры Уайли – которая по утрам отправляется на охоту за простаками. Как я вам уже говорил, она выходит из дома, заворачивает позавтракать в крохотное кафе «Сосна», после чего направляется к автобусной остановке, что в двух шагах от этого кафе – и начинает обычный экскурс по медицинским учреждениям, выискивая кандидатов на свое «исцеление». Так?

— Да.

— Прекрасно. Дальше… Между этим кафе и каким-то многоэтажным зданием, стоящим рядом, есть крохотный тупичок. И вот в этом-то тупичке мы и установим свою западню – на ловкую Сандру Уайли. Западня эта будет в виде небольшого балагана – в котором будут находиться не кто иные, как мы с вами, Виола…

— А почему же она не забирает Сандру Уайли и тысячи ей подобных? – насмешливо возразил Хармс. – Вот то-то и оно, Виола. Жульничество подобного рода тем и привлекательно, что почти недоказуемо, а значит, и безопасно. В самом деле – попробуйте поймать на лжи ясновидящую, утверждающую, что она насквозь видит прошлое и будущее любого из своих клиентов… как, по-вашему, это можно сделать?

— Очень легко, – заявила Виола.

— Ну-ну, – подбодрил её Хармс. – Вот представьте, что я – бойкий хиромант, а вы – полицейский офицер, пытающийся припереть меня к стенке. С чего бы вы начали?..

— Ну… я бы вежливо попросила вас не морочить людям голову.

— А я – не менее вежливо – попросил бы вас не морочить мне мою собственную. Потому что в Конституции нигде нет запрета предсказывать будущее. А также прошлое. А также на верчение перед носом у желающих хрустальных магических шаров и составление гороскопов. Потому что любая Конституция ориентирована прежде всего на людей разумных – homo sapiens – а не на идиотов. И она попросту опускает – то, что должно само собой разуметься и так. Иначе в ней пришлось бы вводить и специальные запреты: не сморкаться на прохожих и не справлять нужду в театрах. И Конституция распухла бы вчетверо… и всё равно это мало бы что дало – ибо многообразие глупости столь же беспредельно, как и многообразие разума. И если, предположим, ввести для дураков запрет справлять нужду в театрах – под страхом сурового наказания – это вовсе не означает, что они её не справят – но только теперь где-нибудь в картинной галерее или в каком другом подобном месте – которое Конституция забыла оговорить. Всего ведь не учтешь – имея дело с дураком. Вот почему ни в одной Конституции вы не найдете специально оговоренного запрета мочиться с балкона на прохожих или снимать штаны в церкви. А также предсказывать будущее и вертеть хрустальные шары…

— Тогда я заявила бы, что вы нарушаете общественный порядок.

— А я – что вы нарушаете всё ту же Конституцию. Которая, в отличие от запрета на верчение магических стекляшек, очень строго смотрит на другое – ущемление личных прав и достоинства граждан, живущих в пока еще, надеюсь, свободной стране – что вы с успехом и делаете. И если вы будете продолжать в том же духе, то вам гарантированы крупные неприятности – от начальства в привычном вам измерении, и не менее крупные – от моих приятелей из измерения иного. И если учесть, что добрые две трети из них – это духи, призраки и прочие парни подобной же ориентации – которые спят и видят, как бы устругнуть смертному какую-нибудь гадость – то земные неприятности покажутся вам невинной шуткой… Конечно, конечно – вы можете дать мне сейчас пинка, инспектор Виола, но учтите – в течение ближайшего же месяца духи жестоко вам отомстят – и понимайте под этим, что хотите – от сломанной где-нибудь на лестнице ноги до ведра помоев, вылитых вам сверху на голову. В любом случае что-то, да случится – ведь жизнь каждого из нас просто изобилует подобными сюрпризами. А?.. Что же вы молчите, инспектор Виола?..

Виола подавленно вздохнула.

• 
  Но здесь есть и неизбежный предупредительный сигнал – продолжал далее Хармс. – Сигнал – исходящий из нашего подсознания – правда, далеко не все могут его расслышать. Любой экстрасенс обещает все, что угодно – богатство, славу, счастливую семейную жизнь… верно?
  

— И отчего-то никому не приходит в голову поставить на место человека, обладающего такими возможностями, себя самого. Вот представьте, Виола – вы в два счета можете состряпать состояние, превышающее неизмеримо даже состояние покойного мистера Креза – любому. Любому – а, значит, естественно, и себе. Представили?

— Представила.

— Так на кой черт вам тогда возиться с вашими клиентами – вытряхивая из них эти жалкие пятидесятидолларовые гонорары за свои услуги?.. Несоответствие вопиющее – не так ли?

Или ещё – в их личной жизни то и дело попадаются жены-мегеры, непослушные дети…да мало ли чего, Виола? А отчего это так – если человек в силах сделать жизнь любого идеальной – как он обещает – в том числе и свою собственную?.. Э, нет, Виола – если я когда-нибудь и соберусь отнести свои кровные пятьдесят долларов какому-нибудь ясновидящему, то лишь такому, у которого не будет в этой жизни абсолютно никаких проблем, потому что он все их уже устранил – для себя… а, значит, может избавить от них и меня. Да только я очень сомневаюсь, что такому ясновидящему когда-нибудь понадобятся мои пятьдесят долларов и он во всеуслышанье оповестит меня об этом – в газетах, по радио и по телевидению. Меня – и миллионы таких, как я.

— Быть может, многие из этих ясновидящих, целителей, магов помогают людям просто из человеколюбия? – не сдавалась Виола.

— Конечно, – иронично согласился Хармс. – Как вот Сандра Уайли – вытряхивающая денежки из своих жертв за свои сеансы водоисцеления… Нет, Виола, всё гораздо проще – а тем и омерзительнее. Все эти маги, ясновидящие, прорицатели и прочие – лишь ловкие жулики, безнаказанно орудующие в той области, где поймать их, увы, невозможно. И тут я, пожалуй, согласен с Иисусом – призывавшим сторониться подобных личностей.

Но если их и невозможно поймать – это всё же не означает, что они неуязвимы вообще. В чем-то они всё же уязвимы… особенно, когда за дело берутся такие мэтры в области пси-расследований, как Шеридан Хармс и мисс Виолетта Уорнер.

— Я не берусь, – быстро сказала Виола.

— Это почему же?

— Потому, что это всё та же ложь – только в иной её разновидности. А вы прекрасно знаете, Хармс, как я к этому отношусь. Нет, нет – и не уговаривайте меня. Моя совесть никогда не пойдёт на это. Ведь это обман, сэр!..

— Вовсе нет, – спокойно возразил Хармс. – И даже если оставить в покое фразу недоброй памяти Игнатия Лойолы – «Il fine guistifica i mezzi» – «Цель оправдывает средства» – которые, для нас, всё же вовсе не авторитет, то ведь и сам достойнейший дон Мигель де Сервантес, столь глубоко чтимый мною, придерживался того же мнения – вложив в уста своего героя следующее… Откройте-ка «Дон Кихота», Виола – страница 247, четвёртая строка сверху… читайте.

— «– Нельзя и не должно называть обманом то, что имеет благую цель, – сказал Дон Кихот».

— Verba magistri!.. – благоговейно заметил Хармс. – Так что ваша совесть, Виола, может быть совершенно спокойна. Одним словом, отвечайте мне, мисс Виолетта Уорнер – отвечайте прямо и без увёрток – прямо сейчас: согласны ли вы помочь мне вывести на чистую воду хотя бы одного из таких жуликов и навсегда отбить у него охоту к его бизнесу?

— Согласна, – вздохнула Виола.
* * *
Через два дня в небольшом тупичке – между автобусной остановкой и кафе-кондитерским «Сосна» – мистера Арнольда Свингера, появилось небольшое странное сооружение, напоминающее армейскую палатку и цирковое шапито одновременно. На входе красовалась вывеска:

Профилактика душ.

(Осмотр, исправление, чистка).

Сеанс – 6 долларов.

Пипин Короткий,

эльф 4 разряда.

Биллиброк, вересковое поле,

Южная Шотландия.

— Пипин Короткий – так ведь, кажется, звали какого-то короля? – нерешительно спросила у Хармса, деловито вертящегося перед зеркалом ещё зашторенного балаганчика, Виола.

«Пипин» кивнул, напяливая колпак и прилаживая к поясу альпеншток.

— У вас, оказывается, к тому же ещё и мания величия, дорогой Хармс, – с иронией заметила Виола.

— Noblesse oblige, – откликнулся Хармс. – Однако, поторопитесь-ка со своим чёрным платьем и распустите волосы, Виола – нам вот-вот нужно открываться.

— А каким цветом мне подкрасить губы? – спросила Виола, кокетливо разглядывая лицо в крохотном зеркальце.

Хармс, натягивающий в это время на свои крохотные ножки огромные башмаки с блестящими пряжками, раздражённо выпрямился и оглянулся.

— Конечно же, чёрным, дорогая Виола. Какого ещё цвета могут быть губы у ведьмы?.. Стиль определяет человека… «Le style c’est l’homme», – как замечал monsieur Бюффон ещё в конце XVIII века. Отряхните-ка сзади от пыли мой камзол и подайте тёмные очки – на кой чёрт вы положили их туда, куда я никак не могу допрыгнуть?..
Первым посетителем оказался тщедушный человечек лет двадцати пяти.

Настороженно озираясь, он вошёл и остановился у порога.

Виола поспешила ему навстречу.

— Входите, прошу вас. Вот сюда, поближе к столу. Говорите громче – мессир Пипин слеп, как крот. Издержки золотоносных рудников, знаете ли… Шутка ли – без малого полторы тысячи лет под землёй, – любезно пояснила посетителю Виола.

Человечек кивнул… с уважением поглядел на важно восседающего за столом Хармса.

— Итак, ваше имя? – подал голос гном.

— Роджер Хабборт, – застенчиво откликнулся молодой человек.

— Хабборт… Хабборт. Вио… леди Астрейя, принесите-ка мне Книгу знания, том двадцать девятый, буквы «F-H».

Виола скрылась за ширмой и тут же появилась оттуда – с почтением держа перед собой требуемый том.

Гном раскрыл его и, шурша страницами, углубился в поиски.

— Хаггарт… Хакель… Хармс… Хаим… ага, вот. Хабборт. Роджер Хабборт.

Человечек кивнул… растерянно. И вновь заозирался по сторонам, как застигнутый врасплох зверёк – словно собираясь удрать...

— Ну, что ж, – удовлетворённо сказал, наконец, Хармс. – Ваша душа, молодой человек, находится в относительном порядке… да вот, вы можете всё увидеть и сами – вы, конечно, читаете руны?

— Э-э-э, – человечек что-то промямлил и ещё больше смутился.

— Не беда, – Хармс успокаивающе кивнул ему. – У вас всё в порядке, дорогой мой Хабборт. Вот только…

— Что? – испуганно спросил человечек, сжавшись под проницательным взором гнома – поверх тёмных очков.

— Некоторое нарушение в движении эфирных потоков. Вы ведь очень застенчивы – не так ли?..

Человечек выпрямился… словно только что задели больную струну – в этой самой его исследуемой душе.

— Да, мистер…

— Пипин, – быстро подсказал Хармс.

— Мистер Пипин. Я и впрямь очень застенчив – и это приводит меня порой в совершеннейшее отчаяние. Последнее, что буквально изводит меня – это то, что я работаю в одном отделе с новенькой девушкой. Она очень хорошая – о такой я мечтал всю жизнь, – в голосе бедняги зазвенели слёзы. – Она мне очень нравится… да и я ей, подозреваю, тоже, – смущённо пояснил он. – Но вся беда в том, что я никак не могу заставить себя подойти к ней – в силу этой своей проклятой застенчивости.

— Всё правильно, – подтвердил Хармс… отрывая при последних словах юноши взгляд от страницы своей книги. – Вот тут так в точности всё и написано, дорогой мистер Хабборт. Вы сказали правду – и это делает вам честь. Ну, что ж… Вашему горю, я думаю, можно помочь…

— Правда? – радостно вскинулся Хабборт.

— Да. Но это будет стоить недёшево, предупреждаю вас сразу. Самородное золото на мировом рынке в последнее время несколько подупало в цене и нам волей-неволей приходится… вы понимаете, о чём я говорю.

— А… сколько?

— Ещё два доллара. Итого – восемь. И вы навсегда избавитесь от этой проблемы… по крайней мере, наполовину. Вы согласны?

— Я…

Глаза молодого человека засияли счастливой надеждой.

— Вы думаете, это поможет? – с сомнением спросил человечек.

— Молодой человек! – строго повысил голос достойный гном. – За полторы тысячи лет я впервые сталкиваюсь со случаем подобного скептицизма – причём не имеющего себе равных и совершенно безосновательного. Если вам жаль денег, так и скажите – и нечего тут морочить нечисти голову…

Показалась Виола – брезгливо держа на вытянутой руке какой-то шнурок, болтающийся у неё между двух пальцев, как дохлая мышь. Услышав последние слова Хармса – насчёт морочить голову – она едва слышно фыркнула.

— Вот. Благодарю вас, Вио… Астрейя. Держите ваш амулет. Кстати, вы им можете пользоваться и впредь – это новая, усовершенствованная модель, не нуждающаяся в подзарядке – как только на вашем пути встанет эта ваша застенчивость. Увидите – через какой-то год она обернётся решительностью и уверенностью в себе. Но помните – едва ваша решительность перерастёт в хамство, шнурок тотчас же потеряет свою волшебную силу – так что будьте бдительны. Иначе вы рискуете вновь стать размазнёй и слюнтяем – motu proprio, manu propria – ещё похлеще теперешнего. Положите ваши восемь долларов вот сюда, в эту коробочку. Они пойдут на благую цель, уверяю вас – закупку консервированного молока для новорожденных гномов – бедные малютки так нуждаются в нём, – в голосе Хармса зазвучала непривычная теплота…

На прощанье подобревший гном подал Хабборту руку и даже, выйдя из-за стола, покровительственно похлопал по плечу – приподнявшись для этого на цыпочки, а ведьма Астрейя одарила очаровательной улыбкой – чёрной, как края адского котла…

Виола промолчала.

Следующим посетителем оказалась какая-то старушонка – с быстрым бегающим взглядом крохотных глазок.

Она немного помялась – прежде чем приступать к делу.

— А скажите, – начала, наконец, она. – Вы, случайно, не занимаетесь также… э-э-э… коррекцией других душ – в заданную сторону?..

— Нет, – сухо ответил гном. – Этим занимается смежный отдел – «Ассоциация скандинавских троллей». Вы обратились не по адресу.

Старушка явно оживилась.

— А вы не подскажете, как с ними связаться?

Гном порылся в своей книге… кивнул.

— АСТ – «Ассоциация скандинавских троллей». Штаб-квартира – Хельсинки, улица скальда Эйрика Турлуссона, 16. «Отдел порчи и наговоров» – седьмой этаж, комната двести одиннадцать. Заявления подаются в письменном виде – исключительно руническими письменами и на шагреневой коже. Опустите два доллара вот в эту коробочку – консультация у нас платная – и всего вам хорошего. Следующий!..

Старушонка быстро записала выданную Хармсом информацию и упорхнула.

После пятого посетителя взмокший и выдохшийся Хармс велел Виоле повесить на входе табличку «Перерыв на перерегистрацию душ» и полез за бутербродами...

Представьте себе крик, Виола – чей-то отчаянный, настойчивый, всё повторяющийся вновь и вновь крик – в ночной тиши, из одиноко светящегося окна высотного дома огромного города – какие ассоциации он вызовет в вас?

Хармс даже привстал на своём «аэродроме» – ожидая ответ.

— Что этому человеку грозит беда…

— Так. А ещё?

— Что он предупреждает кого-то о чём-то – сверху.

— А ещё?

— Что этот человек сошёл с ума, – несколько раздраженно высказала очередное предположение Виола. – Но я не понимаю, как эти ваши ассоциации…

— А быть может, крик этот – крик чьего-то одиночества? – быстро перебил её Хармс. – Крик-жажда услышать ответный крик – такого же одиночества?.. Жажда его, жажда чуда. И эти люди, наподобие Сандры Уайли, готовы к этому чуду – больше, чем кто-либо. И деятельность их – это тот же самый крик – из моего примера. Крик – молящий чудо явиться. И мы ответим на этот крик, Виола. Ибо на каждый крик необходимо ответить – ибо, когда этого не происходит слишком долго, он из надежды перерастает в безумие – о котором вы упомянули. И тогда крик этот оборачивается в ловушку – огонь свечи, огонь – на который полетят мотыльки.

Мы должны остановить этот изменившийся крик, крик-ловушку – оттого хотя бы, что мы знаем – как это можно сделать.

— Странно, – задумчиво сказала Виола. – Мне кажется, вы испытываете к этой Сандре Уайли уже скорее сочувствие и жалость – чем негодование и осуждение.

— А кто я такой – чтобы судить её? – тихо ответил Хармс… обычные насмешливые искорки вдруг пропали из его глаз, уголки губ, сложенных в неизменную язвительную ухмылку, бессильно опустились… лицо сразу как-то постарело и осунулось.

Перед Виолой вдруг предстал совершенно иной… настоящий?.. Хармс – неустроенный, мятущийся, раздираемый противоречиями и бесконечно одинокий – как крик этой Сандры Уайли...

— Кто я такой – чтобы судить её? – повторил Хармс. – Я – слепой, жалкий червь, ползающий по лабиринтам человеческих душ? Хватит ли у вас духу, Виола – осудить ребёнка, состряпавшего из тряпок, старых газет, деревянных веточек умершую мать – чтобы хоть как-то, отчасти, заполнить вакуум ушедшего тепла? Нет, Виола – я не испытываю к ней ни ненависти, ни жажды мщения. Я только хочу её остановить…

Хармс, напротив, был бодр и свеж.

— А вдруг она не придёт? – со всё возрастающим сомнением спросила Виола.

— Придёт! – убеждённо сказал Хармс. – Обязана прийти – или я ничего не смыслю в человеческой психологии. Люди такого сорта, Виола, – это те же дети – продолжающие играть в свои детские игры. И – как ни странно! – они верят – в то, над чем сами же и смеются… верят – где-то там, вглуби души – даже себе не признаваясь в этом, верят гораздо больше, чем их, надуваемые ими же, клиенты. Так что она придёт, обязательно придёт, Виола – вот увидите! Просто надо немного выждать… А если вам уж и впрямь так невмоготу – пойдите, отрежьте дюйма два от пояса богини Исиды и медленно пожуйте – всё как рукой снимет. Четыре доллара положите вот сюда, в коробочку…

Шёл пятый день деятельности магического заведения «Профилактика душ. Пипин и К^о».

Фирма процветала.

Совсем уже освоившийся в новом для него амплуа Хармс бойко раздавал консультации, стремительно продвигая очередь, теряющуюся хвостом уже где-то на улице, а расторопная ведьма Виола едва успевала нырять с ножницами за ширму, отсекая всё новые и новые куски от древнего нейлонового пояса богини Исиды. Две запасные бухты его лежали тут же, за ширмой…

Она пришла…
Гном в это время сноровисто выворачивал очередную душу… как вдруг, подняв взгляд, наткнулся на выразительно расширенные глаза Виолы.

Хармс быстро и незаметно осмотрелся.

Третьей от него в очереди стояла только что появившаяся Сандра Уайли.

Полог балагана за ней, входящей, опустился – захлопнувшейся дверцей мышеловки…

Хармс – и это увидела Виола – неуловимо подобрался и напрягся… как охотник – приближающийся к капкану с попавшей туда дичью…

Или как червь – готовящийся прогрызть дырку в ещё один, очередной, лабиринт человеческой души…

— Они для вас и впрямь открыты – души?..

Сандра и Хармс стояли друг напротив друга… и Виоле было не понять – больше вопроса или усмешки прозвучало в этой её первой, обращённой к Хармсу, фразе.

— Почему бы и нет? – невозмутимо откликнулся Хармс… Виола словно наяву услышала, как звякнули, скрестившись, мечи – этого начавшегося своеобразного психологического поединка…

— Я только подтверждаю вашу же собственную первую мысль – иначе зачем бы вы вошли сюда?

— А какая вторая мысль? – спросила она.

— Вторая – что мы совсем не те, за кого тут себя выдаём, не так ли?.. Я ведь угадал её, эту мысль номер два – признайтесь, Сандра Уайли?..

Она непроизвольно вздрогнула.

— Откуда вы знаете моё имя?

— Оттуда же, откуда знаю и прочие имена – десятков входивших сюда. Разве вы не слышали, как я их называл?..

Сандра чуть наморщила лоб… но Хармс не дал ей собраться с мыслями.

— Разве вы не слышали этого? – настойчиво, упорно повторил он.

Сандра, наконец, кивнула… человек, соглашающийся, наконец, с тем, во что он верит и сам…

— Да. Я слышала это, – подтвердила она.

— Вот видите, – Хармс пожал плечами.

— Откуда же вы знаете всё это?

— Вот из этой книги, – Хармс открыл перед нею свою «Книгу знания». – Взгляните – и вы увидите всё сами. Взгляните же, взгляните…

Сандра вгляделась… подняла чуть удивлённый взгляд.

— Но здесь ничего не написано. Листы чисты.

— Нет. Если вы ничего не видите, это отнюдь не означает, что листы чисты. Просто вы не видите написанных строк – только-то и всего.

— А вы их видите?

— Да.

— В таком случае, прочтите хотя бы несколько.

— Да.

Она напряглась… кивнула.

— «Сандра Уайли. Родилась в одна тысяча девятьсот семьдесят девятом году в Шамфлё – небольшом городке севера Франции. Отец её, рано умерший, был жестоким человеком – отравившим Сандре детство. Мать Сандры, однако, ненадолго пережила его – и в восьмилетнем возрасте девочка осталась круглой сиротой – попавшей на воспитание к бабушке, матери отца. Бабушка тяжело болела – и маленькая Сандра изнемогала от мысли, что она тоже может умереть. Этого не случилось… во всяком случае, бабушка прожила ещё очень долго – но у Сандры навсегда остался страх перед болезнью – и ненависть к ней…»… Эти строки, в книге – они ведь говорят правду, мисс Сандра Уайли?..

Да, да, – кивала Сандра – смертельно побледневшая, низко опустив голову.

— «И вот, когда девочка выросла, она начала войну с болезнью… болезнью – любимой дочерью самой Смерти.

И Смерть обеспокоилась – ибо Сандра могла стать слишком могущественным противником… а этого Смерть не могла допустить – снедаемая тревогой за будущее своей дочери.

Но просто убить Сандру она тоже не могла – Некто, неизмеримо могущественнее её, не позволил ей это сделать.

И тогда Смерть коварно пошла на обман – ослепив Сандру. И вложив ей в руки вместо украденного меча обыкновенный прутик.

И вместо того, чтобы сражаться с болезнью, Сандра начала помогать ей, ослепшая – хлеща по лицам тех, кто приходил к ней – думая, что она поможет им. Но отныне Сандра не могла ничем им помочь – ибо она стала союзницей болезни – невольно, из–за чьего-то коварства…»...

— Вы, наверное, считаете меня обыкновенной обманщицей, правда?..

— Нет. – Хармс покачал головой. – Нет, Сандра. Просто вы пошли не в ту сторону – в поисках чуда. И, приближая, как вы думали, вы отдаляли его – неотвратимо. Ибо чудо – истинное Чудо – несовместимо с обманом и грязью, поверьте мне.

— А есть ли оно, это Чудо? Быть может, всё это лишь мираж, обман? – закричала в исступлении Сандра.

— Да. Есть, – ответил Хармс. – Вспомните-ка эту восьмилетнюю девочку, Сандра – прикладывающую свои ладони – вновь и вновь – к лицу умирающей бабушки. И вновь и вновь Смерть отступала – ибо тогда эти детские ладошки были ещё могущественными – вот этой своей чистотой – которую Смерть впоследствии выманила у неё…

По лицу Сандры текли и текли слёзы.

Поднявшись, Хармс вышел из-за стола, подошёл к ней. Полуобнял – привстав на цыпочки и положив свои крохотные ладошки ей на плечи… на этот раз это не выглядело нелепо и комично… и Виоле даже в голову не пришло внутренне улыбнуться – как обычно.

— Успокойтесь, Сандра… успокойтесь, прошу вас, дитя моё. Чудо существует – просто вам, быть может, надо поискать его как-то иначе…

Хармс пододвинул к себе книгу.

Закрыл её.

И подал Сандре.

— Возьмите, Сандра. И – как знать! – быть может, когда-нибудь, в будущем, и вы увидите написанные в ней строки. И увидев, согласитесь тогда – что всё, что я говорил вам сейчас – чистая правда.

Сандра осторожно взяла книгу… бережно прижала к груди.

— А теперь – прощайте, Сандра Уайли. Впрочем, нет, – поправился Хармс. – Нет… я не прощаюсь с вами. Потому что когда-нибудь – когда вы сможете читать в этой книге – быть может, и я приду к вам – как сегодня пришли ко мне вы.

— Откуда вы всё это узнали? – спросила Виола, опускаясь в своё любимое кожаное кресло у камина.

— О Сандре Уайли? – уточнил Хармс… пододвигая к себе пепельницу. – Откройте-ка окно, Виола… Оттуда же, откуда она черпала сведения о своих клиентах. Это оказалось совсем нетрудно.

— А всё же? – допытывалась Виола.

Хармс усмехнулся.

— Помните, как я пропал на неделю… и всю эту неделю вы не находили себе места – волнуясь за меня?.. Так вот – я побывал в Шамфлё, на родине Сандры. Её бабушка уже, правда, года два как покоилась на местном кладбище – но ещё жива была её соседка, оказавшаяся (очень кстати) и близкой подругой усопшей. От неё-то я и почерпнул много любопытного об этой Сандре Уайли – представившись вскользь старушке одним из бывших преподавателей Сандры. Мисс Сандра Уайли ведь посещала лекции в медицинском колледже в Бруклине – я вам не говорил? – а это, надо отметить, довольно престижное в своей области учреждение – дающее весьма глубокие знания. Обучение там и впрямь стоит на высоте… по крайней мере, так было с полсотни лет назад, когда в нём – вот досадное совпадение! – училась миссис Барбара Пейн, так зовут ту старушку. Обрадованная столь удачно выпавшим случаем пообщаться с коллегой, она почти похоронила профессора Осборна – так я ей представился – под градом тем по части близкой ей области. К счастью, моих познаний в медицине всё же хватило, чтобы отбить первый губительный штурм. Кое-где возникающие всё же бреши я с успехом затыкал латынью. На которую вскоре и перевёл незаметно разговор – заговорив с миссис Пейн о Вергилии и даже продекламировав кое-что из его «Буколик», вот это:

nec sine horrore secretus est;

lucet nocturnis ignibus,

chorus Aegipanum indique personatur:

audiuntur et cantus tibiarum,

et tinnitus cymbalorum

per oram maritimam…
Правда, я не уверен, что это именно из «Буколик», и Вергилий ли это вообще, но миссис Пейн пришла в такой восторг, что мне пришлось прочесть стихотворение ещё дважды. Но audaces fortuna juvat…или, точнее, fortes fortuna adjuvat – и я, в конце концов, был более, чем вознаграждён – почти трёхчасовым рассказом о детстве маленькой Сандры Уайли и о её бабушке.

— Вот оно что! – разочарованно протянула Виола. – А я-то и в самом деле думала…

— Что всё это я и впрямь читал из своей книги? – Хармс засмеялся. – Если так думали вы – что же должна была думать мисс Уайли!..

— Это и вправду ошеломило её и потрясло до глубины души, – согласилась Виола.

Хармс усмехнулся.

— Любой фокус теряет свою привлекательность – если его объяснить. И дело даже не в самой информации – все дело в том, от кого ты её слышишь. Ведь Сандра даже мысли не допускала, что весь этот балаган был затеян исключительно ради неё. Расскажи ей всё это кто-либо другой – кто хорошо её знает… та же миссис Барбара Пейн – и впечатление было бы совсем иным, не так ли? Но она была уверена, что я вижу её в первый раз – и вот это-то и произвело такой эффект. Эффект ожидания чуда – и этот её психологический настрой здорово, признаюсь, сыграл мне на руку.

Ожидание, жажда чуда, Виола – вот в чём всё дело!..

Я ведь тоже верю в Чудо, мисс Виолетта Уорнер – и, проникая во всё новые и новые лабиринты человеческих душ, порой задыхаясь в зловонии и грязи, я надеюсь всё же однажды – провалившись в очередную прогрызенную мною дырку – увидеть вдруг нечто прекрасное и ослепительное. И именно поэтому я и ползаю в этой грязи, грызу всё новые и новые дырки – вместо того, чтобы безмятежно и спокойно пролежать остаток дней где-нибудь на тёплом побережье Флориды, нежась под солнышком и потягивая пиво – мои средства, как вы знаете, Виола, вполне бы мне это позволили… даже если бы рядом (где же вас денешь!) улеглись ещё и вы, Виола Уорнер…

Взволнованный, раскрасневшийся Хармс – подпрыгивающий на своём «аэродроме»… впервые изумлённая Виола видела его таким – настоящим?.. – без его обычной защитной маски циника, шута и скряги…

— А знаете, Виола, я ведь, наверное, ошибся – сказав, что на этом и заканчивается история Сандры Уайли. Закончилась лишь её первая часть – но будет, обязательно будет и вторая! И я утверждаю это потому, что на этот раз я, кажется, и сам увидел Чудо. Я и впрямь увидел его… ну, если и не само Чудо, то великолепный, сияющий хвост его – мелькнувший передо мной.

Виола смотрела на него так, как смотрела Сандра Уайли – когда Хармс неторопливо рассказывал ей её же собственную жизнь…

— А вы так ничего и не поняли, Виола? Я ведь не случайно упомянул о её бабушке. Выясняя этот эпизод из жизни Сандры, я наткнулся на прелюбопытнейшую деталь. Бабушка Сандры и впрямь была тяжело больна – и прожила ровно на двенадцать лет больше, чем должен был бы прожить любой другой на её месте. У неё был рак, Виола… но вот что поразительно – расползающиеся по её телу метастазы то и дело отбрасывались к исходной, начальной точке – панически оставляя отвоёванные территории. Отчего это происходило? Не ладошки ли Сандры и впрямь делали это?..

Природа словно остановилась, замерла на миг, вглядываясь куда-то – во что-то там, вдали…

— Откуда же мне знать! – Хармс пожал плечами… наклонился, поднял только что слетевший с дерева лист, повертел его задумчиво в руках… осторожно положил обратно. – Откуда же мне знать, Виола… Быть может, всё дело в каком-то особом настрое. Отчего вам в один день удаётся мелодия, которую вы напеваете, а в другой – вы отчаянно фальшивите?..

Это как художник – подходящий к незаконченной картине только тогда, когда чувствует её зов. Если он станет делать это иначе – из творца он быстро превратится в ремесленника… и его картины будут лишь телами, мёртвой плотью, лишённой души…

Хармс вдруг схватил Виолу за руку и быстро юркнул с нею за угол.

— В чём дело, – начала было Виола, но Хармс нетерпеливо перебил её.

— Тише. Поглядите-ка вон туда, Виола…

Виола посмотрела, куда кивнул Хармс.

И увидела сияющего Роджера Хабборта, идущего под руку с какой-то молодой особой и, оживлённо жестикулируя, что-то с жаром ей рассказывающего. Эта особа – и впрямь очень миловидная – то и дело кивала, влюблённо глядя на Хабборта и улыбаясь.

— Ну, Виола? – торжествующе спросил Хармс. – Что скажете? Я думаю, старина Хармс неплох также и в роли незабвенного гнома Пипина Короткого – теперь вы, надеюсь, не станете противоречить? И контора «Профилактика душ. Пипин и К^о» – не умертви мы её скоропостижно – процветала бы ещё достаточно долгое время…

Виола молчала – на этот раз побеждённо...

Хармс подождал немного… озабоченно почесался.

— А знаете, Виола – на всякий случай не прячьте слишком далеко мой колпак и ваше чёрное платье… malum necessarium – necessa… и кто его знает, как могут обернуться дела в будущем…

ПРИМЕЧАНИЯ.

• 
  И сыщется ли такой человек…
  

«Дон Кихот».

• 
  А кто станет отрицать достоверность…
  

«Дон Кихот».

• 
  Берегитесь лжепророков…
  

• 
  Не обращайтесь к вызывающим мёртвых…
  

• 
  Боязливых же и неверных…
  

• 
  По плодам их узнаете их…
  

• 
  Stultorum infinitus est numerus – (лат.) – «Число дураков бесконечно».
  

• 
  У глупости шатёр просторный…
  

«Корабль дураков».

• 
  Petito principii – (лат.) – аргумент, основанный на выводе из положения, которое само ещё требует доказательства.
  

• 
  Faute de mieux – (фр.) – за неимением лучшего.
  

• О звёздах ныне столько чуши…

«Корабль дураков».

(«Глава об астрологии»).

• 
  Virgin Santissima! – (лат.) – Пресвятая Дева!
  

• 
  Там вздохи, плач и исступлённый крик…
  

«Божественная комедия».

• 
  In statu quo ante – (лат.) – в прежнем положении.
  

• 
  Tertium non datur – (лат.) – «третьего не дано»; или-или; одно из двух.
  

• 
  Il fine guistifica i mezzi –(итал.) – Цель оправдывает средства.
  

• 
  Нельзя и не должно называть обманом то…
  

«Дон Кихот».

• 
  Verba magistri – (лат.) – слова учителя, слова авторитетного человека.
  

• 
  Noblesse oblige – (фр.) – положение обязывает.
  

• 
  Le style c’est l’homme – (фр.) – «Стиль – это человек». (т.е. стиль характеризует человека – изречение французского натуралиста Бюффона (1707 – 1788).
  

• 
  Monsieur – (фр.) – сударь, господин.
  

• 
  Исида – в древнеегипетской мифологии – богиня неба, земли и подземного мира; жена Осириса.
  

• 
  Motu proprio – (лат.) – по собственному побуждению.
  

• 
  Manu propria – (лат.) – собственноручно.
  

• 
  Скальд – певец и поэт в древней Скандинавии.
  

• 
  Exceptis excipiendis – (лат.) – за исключением того, что следует исключить.
  

• 
  Silet per diem universus…
  

но света не бежит;

играет полуночными огнями,

когда ввиду прибрежных вод

заводят своё пенье эгипаны

под звуки флейт

и перезвон кимбалов).

Вергилий.

• 
  Audaces fortuna juvat – (лат.) – счастье сопутствует смелым.
  

• 
  Fortes fortuna adjuvat – (лат.) – судьба помогает смелым.
  

• 
  Malum necessarium – necessa – (лат.) – Неизбежное зло – неминуемо.
  

Смотрите также: Исцеление Сандры Уайли 473.41kb. 1 стр.